— Противоестественный брак, — сказал кто-то из гуардов. — Мезальянс.
Солль смотрел на серый, подёргивающийся козий хвост. Чуда не будет. Чуда не будет… Страх подчинил уже и волю, и разум, он потерял себя, он потеряет Торию… Скиталец не оставляет лазеек.
Он отвернулся. Разве это Луаян загадал загадку, разве он знает ответ… Ему самому нужна теперь помощь, но тот, кто не раз помогал ему и подсказывал, уже много десятилетий лежит в каменной могиле под высеченным в скале крылом…
— А я никогда не мёрзну… Меня отец воспитывал как воина, а воину, помимо всего прочего, приличествует закалка, — Эгерт усмехнулся.
Народ на площади взорвался рёвом — на глазах многочисленных зрителей обладатель белого шара рухнул на колени, простирая руки к небу и беззвучно открывая и закрывая широкий круглый рот; человек, сжимающий чёрный шар, стоял неподвижно и, будто не веря глазам, переводил взгляд с опустевшего мешка на собственный, зажатый в кулаке приговор.
Последовало новое молчание; Эгерт ждал, что Тория попросту встанет и уйдёт — но она не спешила.