— Покружил и улетел, — отозвался тот. — Так, всё, жуём наскоро и пошли.
— У-уххх… — выдохнула она и поставила ведро на дорожку. — Прощаю… Но больше так не делай, — она серьёзно посмотрела мне в глаза. — Это нечестно и вообще… ты такой хороший парень, а это мерзко, понимаешь?
— Только у нас верёвки нет, — подал голос Женька, которому удалось раздуть огонь, и теперь он интенсивно размазывал по физиономии копоть.
Сашка завозился молча, я поглядел на него и совершенно определённо понял по нескольким признакам сразу, что ему снятся девчонки. Ага, несгибаемый комсомолец-доброволец, берёт природа-матушка своё… Хотя ты не комсомолец и даже не пионер…
— Ну значит что, — Мефодий Алексеевич поправил ремень и подошёл к строю освобождённых. — Это значит. Спасибо за помощь. Теперь так это. Парни, кому восемнадцать это — исполнилось… они сразу выходи. Если кто обмануть это захочет — не надо, у нас это — бумаги немецкие…
— Что мне, голому было ходить, что ли?! — возмутился я. — И на нём не было написано, кто он! Лежал себе…