Офицер встал перед приговорёнными. Перед нами. Он по-прежнему улыбался, но в глазах улыбки не было.
— Это… — Ким смутился и плотнее запахнул рубашку. — Ну это…
Когда тебя никто не поднимает, то долго валяться в постели (даже если это нары с соломой и брезентом) трудно, тем более, что хотелось есть. Я открыл глаза, сел и широко зевнул с подвывом.
— Ладно… я сниму… А вы мост с эшелоном взорвёте?
— Сидели бы вы с Зинкой в лагере, — сказал Сашка, потирая висок.
— Ну неси, — со смехом разрешила она. — Только на кухню я сама понесу, а то…