Зажигалка хлопала, щелкала и никак не хотела загораться.
— Там, за перевалом, есть пища, — напомнил Томас.
— Пешком вдесятеро больше шансов дойти. Дорога уже известна. Экипированы вы будете куда лучше, чем год назад. Опыта у вас тоже больше. Нет, я за традиционные пути, даже если традициям всего год от роду. Слишком много поставлено на карту.
Карта была нарисована чернилами еще в то время, когда были чернила — густая паста, которой заполнялись ручки. Ручки Олег видел. Только они не писали.
Звери, напавшие на станцию, сплелись в клубок, и она даже с некоторым облегчением поняла, что у них свои дела: они выясняют свои отношения — это продолжение извечной борьбы за существование, в которой обезьяне придется погибнуть…
Дику хотелось подняться и посмотреть, что люди с Земли делают с Казиком и Марьяной. Они негромко переговаривались, и из слов нельзя было понять, помогут они ребятам или уже поздно. Но Дик знал, что если сидеть тихо и внимательно слушать, то обязательно поймешь. Главное — не вмешиваться, потому что они и так, наверное, принимают его за обезьяну. Может, они даже думают, что нас на планете всего трое. Трое дикарей. Они, наверное, удивились, услышав, как я им крикнул. И Дик продолжал сидеть неподвижно, стараясь уловить смысл слов. Ему страшно хотелось пить, но он не просил.