«Ага, не желаете четко формулировать, мадам, значит, надо понимать, не хотите портить отношения. Эге, а случайный ли у нас разговор? Тех, кому надо изображать пленных, среди лесовиков выбирал почтеннейший Треска. Не его ли поручение выполняете, сеньора?»
– Да не надо ничего! – вспомнил вдруг Парфен. – Там в воротах дверца малая есть, она изнутри на щеколду закрыта. Ты нож в щель просунь и щеколду поддень, она, правда, зацепляется там, но ты дверцу туда-сюда подергай, и все получится. Как войдете, сразу напротив будут задние ворота склада, с ними и вообще все просто – они снаружи брусом закрываются, а из склада есть вход прямо в дом…
– Поверил не поверил… – Сучок отвернулся от собеседника и заговорил в сторону, ковыряя чертилкой сиденье скамьи. – Я чего только не передумал, когда весть дошла, что воевода тебя из старшин разжаловал… Гвоздь так и сказал: «Не будет Михайла старшиной – не быть и нам вольными». А потом опять весть пришла, что тебя под стрелы попасть угораздило – чудом жив остался… – Голос плотницкого старшины дрогнул. – Ты, сопляк… ты хоть подумал, у скольких людей жизнь поломается, если тебя не станет? Других поучаешь, а сам…
– А про любовь там что-нибудь есть? – Анна поймала ладонь Алексея и втянула ее к себе под одеяло.
– Я спрашиваю имя отрока Младшей стражи, а не собачью кличку! Доложить, как положено!