А второй вопрос… даже и не вопрос, а совет. Боярин Федор Алексеич, ты бы посоветовал пинскому и клецкому посадникам… ты же их знаешь, наверно, они же еще Мономахом посажены, князь Вячеслав заменить своими не успел…
Вы обратили внимание на то, что нет никаких восторженных криков? Отроки еще не въехали в ситуацию, а погостные дурни кинулись разбросанный товар собирать. Десятник Кондратий, как последний дурак, такой выгодный шанс упускает – сейчас бы выехал на середину, махнул бы мечом да заорал: «Победа! Благодарю за службу!» или что-нибудь в этом роде. И все – он победитель, он командир, освободивший погост от захватчиков, он здесь хозяин, пока боярин Федор не вернется. А когда вернется, то будет принята именно та версия событий, которую изложит он, а не обгадившийся писарь, «оставленный на хозяйстве» и не оправдавший оказанного ему высокого доверия. Действуйте, сэр, действуйте!»
– Ну, кто против того, чтобы Клеща головой выдать? – снова заорал Дорофей. – Подай-ка голос!
– В лазарет его! Надо присмотреть, когда в себя приходить начнет, – не глядя на Мишку, сухим деловым тоном распорядилась лекарка. – Голос-то вернулся, но… всякое может быть.
Мишка развернулся спиной к лежащим ляхам и побежал следом за отроками.
И не зря было страшно. Оказывается, ратнинцев и отроков Младшей стражи ждет новый поход – далеко и надолго, а Алексей, хоть и говорит об этом с сожалением, твердо уверен, что вернется назад в лучшем случае половина отроков, сожаление же Алексея больше относится к тому, что осталось мало времени на учебу, а не к возможной гибели мальчишек.