«О как, даже учитывает, что гребцы сидят спиной по ходу и «лево-право» у них местами поменялись. Умеет, ничего не скажешь!»
– А чей же? Я сказала: не отвлекай! – сердито оборвала дочь Настена. – Так вот: после всего, что твой Михайла натворил, каждому, кто в воинском деле хоть что-то разумеет, стало ясно, что задавить-то его щенячью свору ратнинская сотня, при нужде, сможет, но зубки у этих щенков уже железные, и плату за себя они возьмут такую, что про название «сотня» придется забыть – от нее и так-то чуть больше половины осталось. А случись такое, что Михайла на Ратное ополчиться вздумает да время подходящее подберет – даже и подумать тошно. Сама же рассказывала, что отроки у него специально во дворах и домах воевать обучаются.
– Шуточки вам… а у меня жизнь вся наперекосяк идет!
И сразу же исчезла куда-то злость на «многопартийцев», рассказываемое вдруг приобрело совсем иной смысл, а аудитория куда-то исчезла – осталась только ОНА!
– За что ж ругать-то? Он твой приказ выполнил.
«Ага, ага! Может быть, этот артефакт еще и в камень воткнут? Как его там звали-то… Экскалибур, кажется?»