– Да чего у тебя там смотреть-то, коровища? – донеслось из окошка.
– Да что ты несешь? – перебил Корней. – Его видели!
– Я, дядька Прокоп. Видишь: двое болезных у нас – мне одному не утащить. Возьми Савву, отнеси, куда лекарка покажет.
– Урядник Василий! – добавил металла в голос Мишка. – Отставить причитания!
И пришло понимание: Аристарх просил прикрыть не из-за слабости, а из-за неспособности ограничивать силу своего воздействия – все или ничего, а это тоже бывает неуместным и опасным, как ввязаться в мордобой на дискотеке, впершись прямо на танцпол на бронетранспортере.
Как только всадник скрылся за деревьями, Юлька перестала быть привычной Юлькой – ссутулилась, повесила голову и медленно побрела к мосткам через Пивень. Мать, стоящую возле створки ворот, она не заметила, да и вообще вряд ли замечала что-либо вокруг – весь ее вид свидетельствовал о каком-то тяжком горе, захватившем сознание настолько, что окружающий мир сделался чем-то неважным, второстепенным. И это Юлька, сызмальства приученная держать себя на людях достойно, как бы тяжело ни приходилось!