Рядом с Машкой вдруг объявился Дударик, притащивший небольшой кувшин, от которого так и пахнуло стоялым медом, и берестяной ковшик.
Первая – официальная. Стоя на крыльце, Мишка принимал утренний развод и вечернюю поверку, а также смену дежурных десятков. Принимал доклады, оглашал приказы и распоряжения, подводил недельные итоги соревнования между десятками и осуществлял прочие формальные публичные акты руководства Академией, а «на сенях» проводил заседания Совета Академии и «педсоветы» с наставниками.
– А стоит ли возиться, Кирюш? – подал голос молчавший до сих пор Аристарх. – Может быть, выгнать их к чертовой матери?
– Гы! Это что же, мне его теперь бояться?
– А ведь ты и сам в нарочитых людях ходил, и в немалых…