Был в этом вопросе какой-то подтекст, как будто горбун говорил об ожидаемом, но очень нежелательном событии.
– Ну… умный он, знает много… Да! Я еще заметила, что он в Младшей страже властвует так, будто иначе и быть не может, а отроки это чувствуют и подчиняются, хотя и постарше его на год-полтора есть.
– Не ловко, а тяжко! Ничего, Елисей, просто так не бывает, за все своя цена платится.
– Батюшка-боярин! – вдруг заголосила тоненьким голосом Василиса. – Не беглая я, не серчай, дозволь прислугой у Михайлы Фролыча остаться! Я ему по гроб жизни благодарна буду, верной рабой стану, дозволь остаться!
«Это верно – кто же признается, тем более письменно, что посланное покарать поганых язычников христолюбивое воинство выскочило из лесов и болот междуречья Горыни и Случи с драной задницей и с изрядными прорехами в «стройных рядах»? Конечно же победили! И славный воевода Добрыня собственноручно Змея Горыныча обезглавил в поединке. А раз победили, то больше и ходить в эту глухомань незачем! Разве что так, по краешку, для сбора податей, да и то овчинка выделки не стоит – дикие земли, дикие люди.
– Дык, хозяин… ты ее поломал вчера – в горнице не помещалась!