Ярре тоже орал. Уж ежели все, так все. Чего уж! Из-под копыт мчащейся клином конницы вырывались песок, щебень и дерн. Атакующие орали не хуже демонов, размахивали оружием. Ярре нажал на пику, втянул голову в плечи и крепко зажмурился.
Хувенагель сидел в грязи и пепле, в опаленной делии из выпороков. Сидел и жалостливо рыдал, всхлипывал точно малое дитя. Принадлежавшие ему театр, пивоварня и зернохранилище были, конечно, застрахованы. Проблема состояла в том, что страховая компания тоже была собственностью Хувенагеля. Ничто, даже какая-нибудь афера с налогами, не в состоянии была хоть в малой степени восполнить потери.
Кондвирамурса чуть было не захлебнулась молоком. На лице Нимуэ не дрогнул ни один мускул.
Он выслушал, поглядывая на нее и непонятно чему улыбаясь.
И тут прибежали к нему офицеры, а такоже рыцари, коня подводя свежего, взывая, дабы уходил Коегоорн, спасал свой живот. Но неустрашимо было сердце в груди нильфгаардского маршала. «Негоже, — воскликнул он, протянутые ему поводья отвергаючи. — Негоже, дабы я, будто трус какой, сбежал с поля боя, на коем под моею командою столько добрых мужей за империю жизнь свою отдали!» И добавил мужественный Мэнно Коегоорн…
Овал коммуникатора погас. Осталось только изображение на стенном экране. Замок Рыс-Рун на фоне черного, усеянного звездами неба. И озеро, в котором эти звезды отражались.