— Если кто-нибудь там и был с Трисс, — сказала Владычица Озера, — то не оставил отпечатка в видении художника.
— Сохатый. Семь цетнаров и сорок пять фунтов, — хрипло проговорил сидящий рядом с ней молчаливый барон. Это были первые слова, произнесенные им с начала пиршества.
Они упали, прячась кто как мог за резными столбиками перил. Но избежать ранений не удалось. Ведьмак слышал, как вскрикнула Ангулема, увидел, как она хватается за плечо, за мгновенно набухший кровью рукав.
— То есть? — Носик княгини, казалось, стал еще острее, а в голосе прозвучала противная, скрипуче-ворчливая нотка. — Верно ли я слышу? Война продолжается? Почему нам об этом не сообщили? Господин министр Трембли?
— И все-таки, — прошипел Эредин Бреакк Глас, — ты вознамерилась лишить нас своего общества?
Княгиня выразила признательность покровительственным наклоном искрящейся бриллиантами диадемки.