«Живенько же, едва эльф Аваллак’х оные слова произнес, выбегли из-под вод озерных пташулечки малые и чернявые, кои на дне пучины цельную зиму от хлада хоронилися. Ибо ласточка, как то ученым людям ведомо, по обычаю иных птицев во теплые краины не летит и по весне не возворачивается, но, коготками в зело большие клубки со другими сцепившися, на дно вод западает и токмо по весне из-под вод de profundis вылетает. Однако ж птах сей не токмо весны и надежды символом является, но и чистоты идеальной образчиком, поелику на землю никогда не опускается и с земною грязию и мерзостию столкновенности никоей не имеет.