Человек, названный Скелленом, какое-то время глядел ей прямо в глаза. Она вздрогнула под его взглядом.
— Наконец-то, — сказал он ядовито. — Долго ж ты заставил себя ждать, Силифант.
— Недурно ты подобрел, — оценил он. — Честно говоря, Хувенагель, когда ты оказываешься на пути, через тебя проще перелезть, чем обойти.
— У тебя просто закружилась голова. Ты больна и слаба, как новорожденная. Возвращаемся. Тебе надо лечь.
И свыше восьмидесяти процентов мировой добычи золота.
Гнали не оглядываясь, прижавшись к конским шеям. Самый лучший конь достался Ангулеме, маленький, но прыткий бандитский бахмач. Конь Геральта, гнедой в нильфгаардской сбруе, уже начинал храпеть и посвистывать, ему трудно было держать голову. Конь Кагыра, тоже армейский, был сильнее и выносливее, да что толку, если наездник еле удерживался в седле, машинально стискивая бедра и с трудом сдерживая хлещущую на гриву и шею лошади кровь.