Теперь, когда мне страстно хочется забраться кому-нибудь в душу – в сознание! в память… – без спросу, я вспоминаю Фому Рюйсдала, белого рыцаря. Это отрезвляет лучше холодного душа. Я вспоминаю Фому, и череп бабуина, в котором плещется зеленоватое желе; я вспоминаю горящий поселок, тени в дыму, штурмовик на орбите, капитана, желающего, чтобы пустыня сделалась стеклянной… Я не идеальна. Я нарушала обещания, переходила границы, и принципы мои выбрасывали белый флаг. Случалось, я поступала не по закону и не по совести. Но речь о другом. Если я прощу инспектора Рюйсдала, я рискую однажды простить самой себе больше, чем следует.