– Благодарю, долетел… – чело Оливейры на миг тронула легкая тень. – Замечательно долетел. Свеж, бодр духом и готов к встрече с красотой. В первую очередь – в вашем лице, ангелы моей души. За время нашей разлуки вы просто расцвели!
– Где ты? – вместо приветствия спросил Клайзенау. – Отменяй все, я сейчас подъеду.
Он легко подхватил ее на руки. Вздох, улыбка, и Регина уже крепко спала.
– Извините, тороплюсь, – соврал ван Фрассен. – В другой раз…
Он шумно отхлебнул давно остывший кофе и сбросил картинку в обзорную сферу, висящую под потолком конференц-зала – чтобы все могли полюбоваться. Остов машины, обгорелый и покореженный, прятался меж останками изувеченных собратьев. Те громоздились, сколько хватало глаз. Надо же: мобильная свалка! Откуда она в окрестностях Эскалоны? Гюйс и не подозревал, что на отсталой планете нашло свой последний приют столько транспорта. Или они сползаются сюда со всей Ойкумены, как, говорят, тащатся на кладбище слоны? Тем, кому удалось отыскать здесь нужную машину, нужно ставить памятник при жизни. Зря Паук ругается…
Кровь медленно отхлынула от щек ван Фрассена. Он бросил осторожный взгляд на жену. Анна-Мария, кивая, слушала дочь с безмятежной улыбкой. Капитан понял: сейчас его жена далеко отсюда. Между ней и дочерью – силовой барьер и тысячи световых лет.