– Мне крайне неудобно. Я вынуждена принести вам свои извинения.
– Себастьян, миленький… – шептала Регина, забыв о своих сомнениях.
Парадоксальность желаний кружила голову пуще вина. Хочу! – и всё тут.
От этой мысли Регине стало легко-легко. Делать правильные вещи – легче легкого! Девочка смело шагнула вперед и взмахнула ножиком. Кажется, там, в парке, они с Линдой всё еще сидели на скамейке – и даже разговаривали о разных пустяках. Но самое важное происходило здесь, на цветастом лугу.
Это было совсем-совсем не похоже на подвиг.
В глубине уединенного грота он самозабвенно целовался с Агнессой. Кажется, все-таки с Агнессой. У Гюйса была отвратительная память на женские имена. Зато все остальное у него было – лучше некуда. Хоть в горах, хоть на гравиплане; хоть в кастрюле с супом, приди Гюйсу блажь затащить красотку туда. Обнявшись, они зависли в сапфировой толще воды, превратились в четвероногое, двухголовое существо. Чтобы головы оставались над поверхностью, парочка, шевеля ногами, волнообразно изгибалась в такт. Движения более всего напоминали соитие. Гюйс не сомневался: до этого тоже дойдет. Но, разумеется, не в гроте.