Регина навострила уши. Ей папа ничего об этом не рассказывал!
Капитан смотрел на Анну-Марию так, как в жизни не бывает, и быть не может. Даже вспотел, бедняга. В смятении сдвинул фуражку на затылок. Лихой, мальчишеский чуб выбился наружу, заполоскался на сквозняке. Знамя покорности – сдаюсь на милость…
«Придуривается! – решила Регина. – Ну, коленом. И нечего орать на всю Галактику.»
Гюйс знал, какое впечатление производит на женщин. И без стеснения пользовался преимуществами, какие дала мать-природа. Красавец-атлет (нечего хмыкать!) с фигурой античной статуи (да-да!..) и взглядом эстрадного магнетизера. Ему было под сорок, но редко кто давал Гюйсу больше тридцати.
– А как тогда этот брамайн поступил в наш университет?
– 2-я гвардейская штурмовая. Истребитель «Ловкач».