И прослезился, когда Регина, визжа, кинулась ему на шею.
В радужном шаре голосферы возникло лицо мужа. Капитан-командор улыбался так, что не ответить ему улыбкой было невозможно. И никакой эмпатии-телепатии!
Ограничения, думала Анна-Мария. Странная в частностях, нелепая на первый взгляд, раздражающая и ненавистная, система ограничений заменяет обществу то, что у человека называется «волей к жизни». Банально? Да. Но отними у общества эту волю, убей ее вместе с большинством солдат ее армии – ограничений! – и самая могучая империя встанет на путь гибели. Тирания и утопия в этом смысле близнецы.
– Говно в невесомости, – обрадовал Паук чиновника. – Полна жопа новостей…
– Что-то я в них уперлась. Такую заумь пишут…
– Иоганн ван Дайк?! Контр-адмирал, герой войны? – изумился Рауль. – Ему же за восемьдесят!