– А теперь подумайте, что получается… Вот эмпат испугался или загрустил. И все вокруг тоже стали бояться. Или грустить. Это хорошо или плохо?
Меняет, подумала Регина. Тебя меняет, подружка. Гюйс ставит твои блоки нам в пример. И всякий раз повторяет, что я – единственная, кто на сегодняшний день может составить конкуренцию Линде Гоффер. Он только забывает объяснить классу – почему так. Умница Гюйс, хитрец Гюйс… Ловко пользуясь духом соперничества, он старается превратить нашу беду в достоинство. После храма Святого Выбора мы с тобой, славная моя Ли, острей, чем следовало бы, чувствуем личное пространство. Его не измеришь линейкой. Но стоит кому-то сделать шаг за невидимую границу – и чужака встречает армия, вооруженная до зубов.
– Сперва их спасете вы, а потом мы. Заприте нас здесь, иначе мы пойдем в храм сами…
Рядом, сияя белозубой улыбкой, образовался Клаус Гоффер. В руке он держал бокал мартини.
Если подходящего подарка не находилось, овакуруа давали исследовать себя просто так.
Слюнтяй! Не для того дети сотворили чудо, чтобы ты предавался дурацкой рефлексии. Дорога каждая секунда. Следующий слой. Жесткая решимость; уверенность в своих действиях. Это брамайн. Эмоции террориста; регуляторный механизм памяти. Ничего существенного. Очистки. В корзину. Пусть остывают. Обрывки ассоциативных связей – туда же.