Гюйс нырнул внутрь. Двигаться в сумраке, да еще и не видя собственных ног, было сущим наказанием. Он едва не упал, запнувшись о чей-то труп. Труп оказался сбившейся ковровой дорожкой. Надвинув на глаза скан-щиток шлема, Гюйс задал авто-выбор диапазонов. Темнота сменилась жемчужным сиянием. Из недр электронной «начинки» вынырнула куцая схема подземелий – ее под диктовку Гюйса составил Паук, отмечая повороты, двери камер, ветвящиеся коридоры… Увы, распотрошенная энграмма содержала лишь фрагмент катакомб. Еще часть схемы Паук нашел в архивах.
…это ж надо – вдвоем! Телепат-наводчик и эмпат-усилитель. Хорошо, что девчонки не знали: до них такого еще никто не делал. Тут пахнет даже не диссертацией… А у Регины – все задатки синпата: передать не голую информацию, не слова или «картинку», а цельный образ-энграмму… Только бы с девочками всё было в порядке!
Возникает лже-воспоминание. Уродливый шрам, ущербный нарост; он не вызывает чувства утраты. Голова перестает болеть. Краткая эйфория. Сонливость. По пробуждении – изоляция лже-воспоминания. Оно как бы есть, но мозг старается его не трогать.
– А я не верю, – возразила Регина. – Но ты права, Ли. Это лишнее.
«Нашел, – читалось на простоватом лице. – Уже нашел.»