Руки-ветви вздымаются над Карагуа, накрывая пустыню тенью. Змеи-лианы без жалости хлещут обезьян, впиваются в них ядовитыми зубами – и те послушно умолкают.
Время там и здесь шло по-разному. Там – шло, здесь – неслось в танце. Учитель Гюйс однажды пытался объяснить «лебедятам» причины этого несоответствия, но скоро сдался. Десинхронизация реальности, заявил он, и ее отражения в сознании индивида – это слишком сложно для сопливых дебилов, а концепцию мнемо-релятивизма они будут изучать в старших классах. Или никогда, если не поумнеют.
– Вы мне льстите, господин Гюйс. Уверен, вы справились бы не хуже меня.
Старик полагал это зрелище необходимым для студентов.
В голосе отца звучала гордость за друга-чемпиона и глазастую дочку.
Ориентиры получили только Скунс с Грушей. Просвещать цивильных «шпаков» координатор счел излишним.