В ту же минуту Быков почувствовал, что его мягко поднимают в воздух. Он судорожно вцепился в ручки кресла. Что-то тонко засвистело, по планетолету пронесся холодный ветерок. Быков шумно вздохнул. Ничего страшного как будто не произошло. Тогда он осторожно разжал пальцы и выпрямился.
— Вечор — ты помнишь? — вьюга злилась… а сейчас уже семь часов и внизу тебя ждет машина.
Быков с любопытством повернулся к Ермакову. Тот равнодушно кивнул.
Полосы медленно погасли, словно растаяли в багровом свете.
— Нет. — Голос Юрковского терпеливо спокоен. Это не первый разговор в таком тоне.
— Так, — проговорил он спокойно, заметив, что Быков смотрит на него. — Вот ведь тупица! Как об стену горох… Прошу прощения, товарищ Быков. На чем мы… Да-да… Еще раз прошу прощения. Так вот, разговор у нас с вами будет серьезный, а времени маловато. Совсем нет времени. Приступим к делу… Прежде всего я хотел бы поближе познакомиться с вами. Расскажите о себе.