На экране клубились тени, почва одного и того же места казалась то зыбкой, то плотно утрамбованной, то рыхлой…
Когда через двадцать минут под потолком вспыхнула яркая лампа, Быков ахнул от восхищения. Перед ним была самая совершенная машина из всех когда-либо передвигавшихся на гусеницах. Она была огромна — не меньше гигантского танка-батискафа, который Быков видел несколько лет назад на Всесоюзной промышленной выставке, — но вместе с тем производила впечатление необычайной легкости, стройности, даже, пожалуй, грациозности. Длинный, округлый, слегка сплюснутый по вертикали корпус, приподнятая узкая корма, едва намеченные выпуклости люков и перископов, высокий клиренс… И нигде ни единого шва! Талант конструкторов слил в «Мальчике» огромную мощь тяжелой транспортной машины и благородные линии сверхбыстроходных атомокаров.
— Вряд ли, — печально сказал Михаил Антонович, провожая глазами банку, которую Богдан ставил в буфет.
— Надо бы вас в нем потренировать, конечно, но некогда все, некогда…
— Кроме того, Алексей Петрович — прекрасный инженер, химик-радиолог и водитель.
Он подошел к буфету, затем склонился над пятном у холодильника. Быков с испугом и удивлением следил за ним.