– Что смешного?! – рявкнул Мишка. – Илья Фомич нам великую честь и доверие оказывает! Он в Совете единственный взрослый муж, и любая глупость, которую мы здесь сотворим, на его совести грузом повиснет! Поживите с его, хлебните всего того, что он испробовал, потом хихикать будете!
– Перестань, Рось! Ну что ты как чужой? Я думал, что как раз ты-то первый все правильно и поймешь. – Мишка положил крестнику руку на плечо и почувствовал, что Роська с трудом удерживается, чтобы не стряхнуть ее. – Приходи вечером, поговорим, ты сам поймешь, что иначе нельзя было. Придешь?
– Когда начинаешь обозы собирать? Сколько человек охраны? Как вооружены? Где на ночь останавливаетесь?
– А что? Дело хорошее. Согласен. Только надо у ратников спросить: согласятся ли отроков с собой взять?
«Смотри-ка ты, приживается название «опричники», и никакого негативного смысла в него пока не вкладывается. Ну так и неудивительно, полицейских-то функций они не исполняют. Хотя как посмотреть, бунт именно опричники подавляли, по крайней мере, на заключительном этапе. Но все равно в устах Стерва «опричники» прозвучало, пожалуй, как «спецназ» или «гвардия».
«Насаждаете элементы «дедовщины», сэр? А что делать?»