Парнишка жалко и обречённо взглянул на отца. Барон-мятежник трясся всем телом, не в силах вымолвить ни звука.
«Нет, не хватит», – сказал себе Фесс. Горько, но это так.
– Какая тебе забота обо мне, Старшая? – отозвался Фесс, следуя вечному правилу, что «разговаривающий враг – уже половина врага». – Валяйте, делайте что хотите. Если нашёлся ещё один дурачок, решивший покончить счёты с жизнью, – мне нет до этого дела.
Поток поури стал гуще, Фесса подхватило, будто течением, понесло вниз. Некогда ему пришлось выдержать тяжёлый бой на этих ступенях, сейчас здесь всё оставалось пустым и мёртвым.
Для некроманта угас свет факела, тьма надвинулась со всех сторон, однако в этой тьме, как они странно, он мог различить больше, чем при ярком солнце.
Семмерс и его люди тогда присягнули имперскому василиску и доблестно бились, отличившись и в сражении с пешим семандрийским войском, и в кровавой резне на Свилле. Отряд поуменьшился в числе, но нашлись желающие встать под его знамя – из числа баронских дружинников, тех, кто нашёл в себе смелость не прятаться за спины хозяев.