– Ну что, Федя, пусть остается? Ладно, сиди слушай, мотай на у… На что ты там мотаешь?
– Дите ты еще, Михайла, – усмехнулся Афоня. – Не обижайся, просто жизни еще не знаешь. Вороватую руку Бурей по локоть рубит, болтают, что было даже, когда не рубил, а просто ручищами своими из локтя выломал. А это смерть, после такого не выживают. Но он прав: лучше самому чужую руку отсечь, чем тебе за чужой грех сотник голову отсечет. Рассказывают, что сотник, который перед Агеем был, так и сделал, за то что обозный старшина за своими не уследил.
«Не перебор? Ломать не надо бы… В драку не полез, даже лаяться не стал. Не крут… Зато умен. Драться научим, не всем берсерками быть».
– Это самое… – Илья задрал бороду к небу и задумался. – Кажется, «Не убивай!».
– Расскажу… Красава! Да ты шепелявить перестала!
– Теперь понятно, почему Пимен зубы точит… – начал Мишка.