– Михайла! – раздался над головой голос деда. – Вон Роська сани подогнал, садись, поедем людишек забирать.
Мишка, не вылезая из остановившихся саней, концом костыля крупно написал на снегу: «Ростислав».
Мать уже сама выбралась из бывшего скоморошьего фургона и шла к передним саням, следом за ней потянулись и отроки.
– Тут три разные истории рассказывают, какая из них вернее, не знаю.
«Ну, снайпер хренов, а про то, что стрелять лежа можно, ты и не знаешь».
– Во-первых, деда, для сотни мы и так выучим ребят лучше, чем если бы школы не было. А во-вторых… Деда, а ты когда-нибудь думал, почему сотня потихоньку все хуже и хуже становится? Только не говори, что люди мельчают или что жирком от спокойной жизни поросли. Для того, кстати, деды наши и воевали, чтобы внукам лучше жилось. Ты сам говорил, что для одних воинское дело обуза, а для других – нет. Можешь общую причину указать, которая часть людей от воинской жизни отваживает?