– Тогда все, что нужно, ты уже знаешь. Иди и думай, но недолго: обельные грамоты выправят быстро. Стоит только нашему старосте Аристарху скрепить их печатью, и пути назад уже не будет.
В палатке повисла тишина. Дед глубоко задумался, сын и внук сидели молча, не смея прервать его размышления.
Мишка похромал к указанному мужику. Тот сам стоять, видимо, не мог, его поддерживал под руку сосед. Борода слиплась от крови, изо рта торчали обломки выбитых зубов – видать, кто-то из ратников двинул ему краем щита в морду.
– Не перебивай! Ты князей знаешь, попользоваться девкой да бросить у них обычное дело. Но если понесет она княжеский плод, то заботу проявляют… частенько. А тут запала князю Ярославу девица в сердце, прямо пропал! Был у него один боярин, как звали, не упомню, старенький совсем, ветхий, вот-вот помирать. А семьи у боярина того не было, говорят, на пожаре все погибли. Его-то Ярослав на своей зазнобе и женил. Боярин тот Ярослава еще ребенком на коленях качал, любил, как сына, вот и согласился. Да и помер вскорости. А боярыня родила князю Ярославу девочку. Крестили Аграфеной. Тайны особой из этого не делали, даже звали ее, как подросла, Аграфеной Ярославной, а не по имени того боярина.
– Ладно, не обращай внимания, детство это все. Я пошутил, она обиделась. Спасибо тебе, выручил…
– Не кричи на мать! Словами этого не объяснить, надо самой попробовать.