Роська насупился и сидел молча, машинально ковыряя пальцем сучок в жерди. Почти физически ощущалось, как в его сознании происходит трудное переосмысление каких-то истин, ранее казавшихся незыблемыми.
– Чем охрана купеческого каравана от обычных ратников отличается?
«Хороший ты парень, крестник, и, как всякий неофит, хочешь быть святее папы римского. Ну не могу же я тебе объяснить, что споры о канонах и ритуалах – не борьба за веру, а борьба за паству – за хлебное место посредника между Ним и нами. Бог един, и Ему все равно, на каком языке ты к Нему обращаешься, в каком храме молишься, в какие одежды облачаешься. Мы все Его создания, независимо от того, как мы Его называем. Если, конечно, Он… есть. А если нету, то все равно вера нужна, иначе как мы будем отличать Добро от Зла?»
«Это ж он из покойников мои болты вытащил. Специально ходил, смотрел. Не зря дед его хвалит – настоящий профессионал».
– Ну хорошо. Сколько будет стоить семья, на которую выпадет жребий простого ратника? Гривну будет?
– Ага! – подхватил Корней. – А он им в отместку, когда они перед отъездом молебен заказали, попу в кадило навозу подсыпал! Как и исхитрился-то? Вонища была!