– Слушаюсь, господин старшина! – поправил Мишка. Голос, оказывается, не дрожал, а пытался обратиться в рычание.
– Я еще не все сказал! Пойдешь к Лавру Корнеичу и выучишься делать самострелы, но не для отроков, а для взрослых, чтобы рукой взводить.
– Славушка, ты-то что из нашего разговора понял?
Сидит она на пепелище и плачет. Тело чужое, одежда чужая, ничего сделать не смогла, даже смерть ее не взяла. И открылось тут ей, что неправильно она заклинание выбрала, обидела светлых богов, и те ее так наказали. С тех пор ходит она от деревни к деревне, от села к селу, от города к городу, и всегда так получается, что приходит только туда, где беда случиться должна. Предупреждает людей, а никто ей не верит, и беда все равно случается.
– Аграфеной Ярославной, потому как была она дочерью князя Ярослава Святополчича.
– Да какой он теперь десятник? – пренебрежительно махнул рукой Лавр.