Лавр привел отца и племянника в какое-то помещение на втором этаже недостроенного «главного корпуса» усадьбы, послал крутившуюся здесь девчонку на кухню за горячим сбитнем и усадил всех на расстеленные прямо на полу чьи-то постели.
Мишка взгромоздился на костыли, двинулся к валяющемуся у двери сапогу. Правый костыль, которым он лупил Петьку, вдруг с хрустом подломился, и Мишка полетел на пол, больно приложившись лбом об дверное полотно. Снаружи кто-то ломанулся в горницу и еще раз треснул Мишку дверью по лбу.
– Воды нагрейте побольше, чистые тряпки для перевязок понадобятся. – Юлька мгновенно сделалась серьезной. – А какие раны-то?
– Благообразен. В теле, анахоретом не выглядит. Чувствуется, что умен и хитер, а приветливость его… Нет, не приветлив он на самом деле. Силен и храбр. Не побоялся с кистенем в одиночку против нескольких татей выйти.
– Ага. Такой ливень хлынул, такие хляби разверзлись, какая там сеча! Восвояси повернули. Вот какая история тебе больше понравилась, про такую и думай.
– Теперь понял. – Мишка утвердительно кивнул гловой. – Но если на болтунов оглядываться, ни одно дело как следует не сделаешь.