— Нет. Я слы… я знаю, что ведьму можно… лишить ведьмовства. Чтобы она была, как другие.
Рукоятка ножа становится влажной. И теплой.
Федора не слышала его мыслей. Она просто уныло смотрела в стол, и в конце концов Клавдий успокоился и махнул на нее рукой. В конце концов, не все ли равно, что она о нем думает? Пусть лучше воображает, что он польстился на молоденькую — так ей будет легче пережить. Так ей удобнее понимать.
Вот оно как. И все труднее удерживать на лице маску бесстрастия. Хочется глупо захлопать веками, как игрушечная сова в витрине детского магазина. До чего свежо смотрят на мир источники господина герцога…
— Понимаешь, что тебя ждет? Будешь говорить со мной — или я помогу тебе рассказать, что мне нужно?
— Свора не вечна. Возьмите свечи, сестры мои, завершим же обряд, как повелевает нам наша нерожденная мать.