Ее жизни ведь тоже осталось — четыре минуты, горько сказала Дюнка. Разве ты не простишь ее — перед смертью?..
Он представил себе, как, пережив в щели отдаленный удар и сотрясение земли, выбирается потом из своего убежища. Стряхивает пепел…
— …Не спрашивай, по ком ползет муравей. Он ползет по тебе.
Шабаш… И если кто-нибудь в мире еще способен этой ночью зачинать детей — зачатые родятся исключительно ведьмами. И вольются… в котел… в смерч.
Гибели всего, чему он служил воплощением — мира жестких связующих нитей. Мира несвободы, потому что любая привязанность…
— Да в чем дело, заснул он там? Лень открыть рот, людям сказать, в чем дело?..