— Не было никакого костра. Последние сто лет казни… происходят по-другому. Так только говорят — «костер»…
Никто не повернул голову сразу. Все медленно сосчитали про себя кто до пяти, а кто и до семи — и только тогда позволили себе взглянуть на Федору Птах, второго куратора Одницы, бывшую — и все это знали — любовницу Клавдия Старжа.
«…Ибо общество людей стремится к порядку, а они есть воплощенный хаос. Они — град, побивающий посевы; ты пробовал понять град?..»
Пес, пес, почему он до сих пор в сознании?!
— Только бы хватать… Давить, мучить… Принуждать… Паук поганый. Палач грязный, вонючий. И предатель!..
А ночь давила на лицо — красное, темно-красное, огненно-кровавое, желтые флаги развевающейся луны, великая цель и величественный смысл, прекрасные, теряемые, уже почти потерянные… Уже… почти…