– Ни слова не могу возразить преподобному, – поклонилась Мегана.
– Конечно, останутся! Но не те, что сейчас, когда есть сильные и слабые, богатые и бедные, храбрые и трусы. Попробую привести тебе такую аналогию… м-м-м… будут различия, как между разными цветами. Нельзя ж сказать, что красный цвет грабит и притесняет цвет синий или что зелёный отнимает последнее у фиолетового. Сущность освободит людей от их телесных оболочек…
– Успеет, не успеет… а что ещё делать? От заклятий его такие силы защищают, что… от простой стали могут и не защитить. Короче, я ткну, ты дорежешь. Проси потом у меня что хочешь, – закончила она обычной фразой правителей, требующих от подданного почти невыполнимой службы.
…Над опустевшим замком, что возведён на красной скале, угас последний отблеск вечерний зари. Ещё никто не знал, что этот вечер с полным правом можно будет назвать вечером потрясения.
Клара была здесь. И… здесь были Мечи. В чём он, Игнациус, собственно говоря, и не сомневался. Но… их от Клары отделяло огромное расстояние. Да, оружие было хитро запрятано… но не от него, Архимага, потратившего не годы – столетия на изучение подобных артефактов. И, разумеется, на составление своего плана.
От Ягодной гряды путь войска лежал на северо-запад. Тракт поднимался, уклоняясь к полуночи, и, оставив позади старые, расплывшиеся Хбертские горы (собственно говоря, давно уже и не горы, а просто пологие холмы), устремлялся прямиком к Мельину.