- Немец сказал - говорит без напряжения. Легко и незаметно переходит с одного языка на другой.
- Нас кто-то торопит? Ради краткого доклада не стоило бы лететь в Берлин, можно было и по телефону все изложить. Нет, дружище, мне нужно полное освещение всех событий, как видишь его на месте ты!
- Так. Всем срочный подъем по тревоге. Брать только оружие и боеприпасы. Ты и Джангаев остаетесь тут, охранять лагерь до нашего возвращения. Не спать! Смотреть в оба! Джангаеву - к пулемету. Ждать нас, быть постоянно на связи. Мы со своими станциями до базы не добьем, будете нас ретранслировать. Все, пошел!
- Понятно, - и я вспомнил слова академика: «…перенос сознания может произойти только в строго определенных условиях… только у двух, относительно близких по своим характеристикам, организмов. То есть, совпадение ваших психофизических параметров должно быть как можно более близким…». Хм, кого же они там отыскать сумели? И каким образом? Надо будет их потом на эту тему пораспрашивать… А почему Харьков? Надо полагать, что в настоящий момент более никуда не попасть. Или нет? Скорее всего, у них просто не было возможности отыскать в другом времени наиболее полно подходящего для внедрения человека. Или они выбрали наиболее изученный период войны? Скорее всего, именно так, должны же у них быть какие-то свои, другим недоступные, данные. Значит ими и руководствуются, выбирая временной отрезок. Интересно…
- Пока и не знаю. Не просматривается пока в этом деле единый заказчик. Вроде как они вдруг все, сами по себе, вокруг тебя пляски затеяли. Понимаю, что бредятина это, но никак пока не можем отыскать этого дядю любопытного.
Достал подставку, разложил и положил на нее трубку. Втащил из другого кармана кисет с табаком. Повертел его в руках. Положил кисет на стол, и внимательно на меня посмотрел. А вот глаза у него были совсем молодые! Задорные, я бы сказал.