Тут же громыхнул Сахно третьей пищалью, явно свалив казака с факелом и задев второго с пищалью. Никита уже понял, что сейчас произойдёт непоправимое, он пытался броситься к отцу, закрыть его от выстрела, оттолкнуть в сторону от летящего гибельного свинца. Но ноги его вмиг стали ватными, он не мог пошевелить ими. Грохнул выстрел с лодии. Младшего Микулича обдало ледяным холодом, защемило сердце. Он же знал, что сейчас будет, знал! Обернувшись на отца, он увидел, как тот медленно, будто сквозь толщу воды, заваливался на дно струга. Рот его открылся в безмолвном крике… И Никита проснулся, тут же испугавшись, что криком потревожил отца. Но нет, тот спал. А рядом сидела та самая женщина, что врачевала отца. Она прижала указательный палец к губам, отёрла ему мокрый лоб и махнула рукой, указывая на дверь.