Время уходило вместе с медленно сочащейся из руки кровью.
– Станешь, станешь. Ты не можешь оставаться в бездействии, это твоя болезнь. Ты вечно лезешь в самое пекло. Но… я допускаю многовариантность твоего поведения, и мой замысел тоже имеет множество степеней свободы. Во Тьме к цели ведут тысячи дорог, и только Свет распространяется по прямой.
Император молча кивнул. Никто не видел, но под торжественным плащом владык Мельина его пальцы до боли крепко сжались в кулак.
О даровании победы над проклятым Разрушителем.
Да, конечно, с одной стороны, это неплохо, если Инквиция и птенцы вцепятся друг другу в горло. Но, с другой… что, если Салладорец не лгал? И, сокрушив Аркин, птенцы на самом деле откроют Сущности дорогу? Да нет, едва ли. Слишком напрашивается. Ведь если принять всё сказанное Эвенгаром всерьёз, то ему, Фессу, ничего не останется делать, как со всех ног бросаться на север, норовя перехватить маленькое войско птенцов. Поури, бесспорно, справятся с ними. Да и он сам с Рысей кое-чего стоит. И что тогда остаётся от блистательного замысла Салладорца?
– Давно бы так, дорогой друг, давно бы так. Итак, сейчас мы будем держаться поближе к Кларе и неотступно следить за ней. Боюсь, что ей потребуется наша помощь. Обладатель Мечей стал очень силён и, полагаю, совершенно не понимает, какая мощь оказалась в его распоряжении.