— Пробирались сюда с великой осторожностью, умысел наш не раскрыть было никому. А тут! Эх, что нам теперь делать?
— В ихнех росписях каждая речушка указана! Каждый островок! Течения, какие есть и мели, мне князь Вячеслав сам сказывал. Вот, де, Вигарь великая река Амур, коя впадает в океан, именуемый Тихим. А там зверья разного — великое множество, ежели ты, Вигарь, говорит, тут на кочах промышлять будешь — то можливо торговлишку учинить с царством Китайским. Много чего мне Сокол рассказал — аж голова у меня опухла, даже про жаркие острова с пряностями речи вёл. Ажно я желаю твои слова услыхать, что ты мыслешь?
Павел побежал навстречу танкам, бежал, пока хватало сил. Но вскоре он выдохся и перешёл на шаг. В боку закололо и Павел согнулся пополам, отдышавшись, Павел разогнулся и почувствовал, как страх опять сковал его, проникая из низа живота и распространяясь по всему организму.
Соколовского поддержали, дескать, рыхлые порядки осаждающей Смоленск русской армии вполне позволяют устроить прорыв на коротком участке, используя на нём массированный удар наиболее боеспособной части гарнизона. Немногие наёмники поляков, однако, прорыв не поддержали, предпочтя остаться в крепости и надеясь сдаться на милость московитов. Они-то знали, что русские не откажутся от их услуг, об этом им поведал сбежавший к русским ещё в самом начале осады, немецкий поручик Стивенс.
— Эка, — удивлённо поцокал языком казацкий десятник. Казаки вышли к устью реки Уды из зарослей высокого кустарника, а прибрежная осока, казалось, надёжно скрывает их от взглядов с того берега. Там, где деловито и споро валили лес недавние знакомые Хмелёва.
— Короче, что бы наши переселенцы не думали, что они будут вправе ставить нам какие-либо условия в будущем. Что бы знали, что они не единственные, — с твёрдостью сказал Соколов, пристукнув ладонью по поверхности стола.