— Да чтобы мне пусто было, клянусь, ей-ей! В Переславле до сих пор англицкие корабельные пушки стоят, — раскраснелся Кузьма.
— Дурень ты! То Василько, сотоварищ твой, окстись.
«Писано боярину Кузьмину Савелию от Олексашки Малого из Тобольского городка. Стало ведомо нам, о явлении людишек новгородских близ пределов царства Сибирского, кои на Тунгуске реке живут. Напоив государева человечка, из Енисейского острогу, подменили мы письмецо, что он промеж всего на Москву вёз. В письме том, словами сотника казацкого, Бекетова Петра да воеводы Енисейского, Василя Аргамакова, писано, что де людишки новгородские, как они себя кличут, нежданно явились. Сильны они крепко, ворогов бьют. И, де царство их стоит за морем. А в землице сибирской они промышляют зверя лесного. Так мы письмецо сожгли то, да вот теперь не знаем, как дальше дела вести. Как скажешь, боярин, ожидаем письма твоего. В Новгород и Тверь отписали также, кому ты знаешь.»
«Зачем только попёрли на нас? Ясно было, что этот орешек вам не по зубам» — Петренко опустил бинокль.
— Да что у этих братьев узнаешь, Алёша. — хмыкнул инженер.
Но были и позитивные моменты, самое главное, что напряжение в международных отношениях из-за российской аномалии заметно спало. Убралась и большая часть агентов иностранных разведок из северных городов Мурманской и Архангельской областей, тех, кого ещё не арестовали, а просто взяли на карандаш наши контрразведчики. Даже китайцы дольше не досаждали предложениями о совместном изучении аномалии. Павел начал осознавать, что исчезновение этого прохода между мирами не столь уж и плохо. По прибытии в Мурманск он сдал офицерам федеральной службы безопасности паспорта и документы людей, оставшихся на той стороне. После этого Павлу было предложено отдохнуть какое-то время и после этого снова приступать к исполнению своих обязанностей. Пока что в Мурманске.