Затемно, отведённая с переднего края лучшая часть войск, числом до восьми тысяч бойцов, включая наёмников — немцев и англичан, снялась и ушла по направлению к сёлам Красное и Баево, где были расквартированы небольшие силы Радзивилла и Гонсевского.
Морпехи, оценив обстановку, дали команду рабочим и те, бросились к казаку. Он был молод и безбород, лишь только редкие усы пробивались над верхней губой. Казак был очень слаб, видимо, долго плутал по лесу, пока набрёл на людей. Лицо его было осунувшимся, время от времени по нему пробегала гримаса боли.
— Овцы — это хорошо. Ладно, пошли, Алексей, смотри, чтобы никто лук не успел натянуть.
— Ладно, я пойду распоряжусь насчёт поесть, раз пить нельзя, — Ринат ушёл на кухню.
Хмыкнув, с некоторым усилием отвёл рычаг затвора.
Саляев удивлённо переглянулся с морпехами. И вдруг Ринат почувствовал щемящее чувство того, что что-то не так, что его радость от появления других людей из его мира не несёт ничего обещающего. Что его мечта покинуть этот дикий край ускользает от него, как призрачное марево.