Вячеслав сделал паузу, но Иван не торопился с ответом.
Схватив со стола медную чернильницу с фигуркой прыгающего льва, он, яростно рыча, попытался ударить его по вихрастой голове, но казак уклонился, воевода лишь только обдал ему лицо и ворот чернилами.
— Мы грамоту ведаем, — вставил Всемил. — Грамота от отцов наших нам передана, а мы храним её и отцов наших чтим.
— Нет, конечно. А ты спрашивал, остались ли у кого-нибудь родные в Енисейске? — Соколов кивнул на семерых мужиков, что кучковались около южных ворот Белореченска.
— По всей видимости, новый мир, — пожал плечами Павел. — Возможно слепок нашего мира. Вы слышали ранее об эвереттике, капитан?
— Ладно, прибалты пытались таможни ставить, в заграницу игрались, — говорил Васильев, потирая виски. — Погоди, а Минск — тоже заграница?