– Звезда, мессир Архимаг, – заметил Динтра.
Все остолбенели. Даже Сежес, что изо всех сил старалась казаться невозмутимой и всезнающей, приоткрыла рот – правда, тотчас же спохватилась.
…И всё-таки даже их сила имела предел. Я не знаю, сколько мы сражались, – время там словно остановилось, не было ни дня, ни ночи, и даже в песочных часах внезапно замер песок.
Те сумели обуздать бесящихся от ужаса коней, не потеряли строй, и первый удар их был поистине великолепен. Пять десятков копий вонзились разом, словно направляемые одной рукой; острия сносили головы, дробили грудные клетки, иных мертвяков просто разрывало пополам; всадники громко пели гимны Спасителя, призывая Его благословить их оружие.
…И одновременно с удовлетворением уловил отзвук панической мысли из сознания своей бывшей ученицы: «Он меня таки достал. Проклятый. Помощь – ловушка, конечно же. Как же, так я и сдалась! Не-ет, мы ещё побарахтаемся!.. Я взорву эту пирамиду, будь она неладна!..»
А заклятье уже угасало, выплеснув в небо поток незримого огня; пламенные волны унесли далеко-далеко образ жемчужного дракона, явив его во множестве мест Старого Света; и образ этот увидело множество самых разных глаз.