— Ты. Ты всегда так говорил. Глубоким стариком, в постели, с чьей-нибудь женой.
— Ха! Тогда вам следует сбрить с лица эту омерзительную растительность. Она старит вас лет на пятнадцать.
Кэсерилу выделили его холодную, почётную, привычную уже комнату в основном здании замка. Он с благодарностью скользнул под нагретые одеяла. Чувство было такое, словно он наконец вернулся домой после долгих лет отсутствия. Правда, его новое зрение сделало знакомое место несколько чужим; он изменился, и мир стал выглядеть по-другому… где же он найдёт покой?
— Это ты, — радостно сказал он. Голос прозвучал глухим карканьем. — Поцелуй меня.
— Неверное понимание чести — это болезнь, от которой успешно лечат надсмотрщики на галерах.
— Ничего такого, в чём мне помог бы привал и сидение в этих горах, так что давайте двигаться дальше.