— Нет, милорд, — ответил Умегат. — Хоть я и рокнарец, но я — квинтарианец и исповедую Пятибожие со времён моей юности.
— Разве он готовится? Я этого не вижу. Ди Санда пытается, отчаянно пытается, но…
— Днём лучше, чем утром, — потом с лёгкой неохотой добавил: — Лучше, чем вчера.
— Ага. Так или иначе, я хочу её всю. И нос, и губы, и ноги, и всё, что посередине, и её душу, без которой тело будет неподвижным и холодным, и начнёт разлагаться, и перестанет быть объектом желания вообще.
— Но я пять дней ждал этой аудиенции! Что за шутки?
— Милорд ди Кэсерил, не могли бы вы уделить мне минутку?