Я двинулась дальше, по дороге заглядывая в защищённые получше иных крепостей больничные палаты. Мы были в Дериул-онн, в Доме клана Изменяющихся, и охранные заклинания, вплетённые в эти живые стены специально для вот таких случаев, являлись шедевром тысячелетних усилий лучших из мастеров. Здесь можно было без особого опасения держать даже Ауте, что иногда и делалось.
Крылья лишь чуть шевелились, помогая удерживаться в потоке, руки нетерпеливо перебирали один воздушный путь за другим, заставляя ветер поворачивать в нужном направлении. Минута — и мы нырнули в пышное, вязкое облако, послушно сомкнувшееся вокруг маскирующим туманом. Я почти неосознанно начала изменение, которое должно было позволить раствориться в окружающем.
Так, последнюю мысль вычеркнуть как неудачную.
Она загнала в угол Кесрит и вытянула из неё всё по поводу той мерзкой истории двадцатилетней давности. О том, как ты потерялась в танце и что тогда натворила.
Узкое лицо с истончившимися, заострившимися чертами. Ежесекундно менявшие цвет глаза казались слишком большими для этого лица, и яркость их по краям была поблекшей, подёрнутой инеем — тревожный признак глубочайшего нервного истощения. Любую другую с такими глазами Целители бы усыпили недели на две.
Разумеется, со мной было всё в порядке. И он отлично об этом знал. Все три Целителя, которые надо мной кудахтали (даже Аррек, как это ни странно) первым делом доложились именно Зимнему. Предатели.