Понял — да. Но не простил. Я расслабилась, принимая хотя бы это.
Я вытянулась в струнку в срединной точке, вскинула руки и крылья, закрыла глаза, прислушиваясь. В уши бил громко, грубо и больно — грохот ментального принуждения, почти не переносимый вой яростных приказов.
Мага-ученика, который, судя по всему, и запустил в нас ту гигантскую огненную штуковину, срезал чистеньким и небрежным ударом Кастет. Судя по всему, северд, с точки зрения телохранителей, без особого энтузиазма восприняли тот факт, что хотя им самим такие пробивные штуковины особого вреда причинить не могли, но и меня от них защитить они тоже почему-то не смогли.
— Ave, Caeser, Rex, Imperator — Morituri te salutant! Vita brevis, ars longa…
На мальчика жалко смотреть: бледный, как мел, трясущийся с ног до головы. Страх его — как хорошо выдержанное вино. Как удачно, что человечек такой молодой, иначе я бы уже потеряла его из-за какого-нибудь глупого инфаркта…
— Приятно знать, что со времени моего последнего пребывания это место так и осталось лучшим в городе.