Он недоговаривал. Но что именно, я определить не могла.
Блок, блок. Связка. Кольчуга совсем не стесняла движений. Но я вдруг обнаружила, что мне не нравится моя стойка. Вот просто не нравится, и всё. Привычная «эластичная» постановка ног не давала той свободы маневра, которой хотелось бы достичь, особенно в условиях прижатости к древесному стволу. Давным-давно отец долго объяснял, как важно найти единственно верное положение, тот уникальный для каждой отдельной схватки баланс, который позволит гнать ударную волну чуть ли не из правой пятки в левую ладонь, практически без замаха проводя сильнейшие удары. Я не понимала. Вся работа в этом направлении сводилась к изменению плотности мышц и костей в ногах, чтобы как можно более точно скопировать позы, показываемые папой. Тот лишь закатывал глаза и бормотал о вене и их совместимости с нормальной работой тела.
Я красиво отжалась на одной руке, поднялась на ноги. Кто-то прислал сен-образ, прося разрешения явиться пред сиятельные очи. Я машинально позволила, послав мысль-предупреждение альфа-ящерам, чтобы пропустили.
— Зимний, сейчас сюда прибудут двое наших. Впусти.
Что-то мы, без сомнения, узнали. Только вот даст ли нам это что-нибудь или ещё больше запутает, ещё предстоит выяснить.