Голос звучал плоско, напрочь лишённый интонаций да и каких-либо чувств. Но я уже сейчас вслушивалась в него с наслаждением, предвидя, какое прекрасное звучание эти обертоны приобретут через несколько лет. Сейчас же она не рада и не опечалена, она не знает, что это такое, и не узнает ещё много лет.
— Да. Немного устала. — Это была почти не ложь. Авось никто не заметит.
Что ж, пусть сравнят впечатления, а меня ждут дела.
По моей коже гуляли перламутровые сполохи, почти все мысли, хотя бы отдалённо имеющие сходство с разумными, вышибло далеко-далеко.
Молодой разведчик, делавший последний доклад, на мгновение встретился взглядом с Сергеем, и прочитанное в этом взгляде что-то заставило его губы раздвинуться в совсем неуставной усмешке.
Опять препирательства, складно переползающие в семейный скандал, а затем и в соблазнение (предложение снять вообще всё до нитки и никуда не ехать было не лишено некоторого очарования). Мне позволили остаться в более удобных штанах и курточке при условии, что я закутаюсь в плащ от носа до пяток и не буду снимать его под страхом физической расправы.